Публикации

В статье рассматриваются вопросы прогнозирования микроклимата городов и ветроэнергетического потенциала жилых зданий применительно к России, Северной и Восточной Европе. В исследовании проанализирована климатическая структура крупного города, биоклиматический комфорт, а также представлен климатический анализ на примере Москвы. Уточнена взаимосвязь ветрового режима с климатическими и градостроительными факторами. Представлены возможные подходы к оценке ветроэнергетического потенциала здания. Проанализирован зарубежный опыт и классификация факторов, влияющих на размещение ветроэнергетических установок. Отмечена возможность детализации данных микроклимата по ветровому режиму для размещения ветроэлектростанций с учетом благоустройства и озеленения городов. Рассмотрен вопрос первичной привязки ветроэнергетических установок в строительстве на основе ветроэнергетического потенциала зданий и территорий. Концепция "Умного города" рассматривается с целью формирования системы управления ветроэнергетическим потенциалом в городском строительстве и оценки комфортности аэрации для пешеходов с интеграцией в градостроительное энергетическое моделирование (УБЭМ).

Цель статьи заключается в прояснении взаимосвязи между развитием академических исследований звука, с одной стороны, и городских исследований и градостроительной практики, с другой стороны, в перспективе изучения звукового измерения идентичности места. Обнаружив чёткую хронологическую параллель между формированием междисциплинарной исследовательской области Sound Studies и всплеском интереса к звуку в урбанистике, автор называет второе явление аудиальным ренессансом и анализирует понятийную базу обсуждения звука в городских исследованиях и градостроительной практике. В конечном счёте автор приходит к выводу, что получившее распространение в урбанистическом дискурсе понятие «саундскейп» не соответствует актуальным теоретическим разработкам в Sound Studies. Во избежание повторения ошибок, связанных с употреблением недостаточно актуального концептуального аппарата, в исследованиях идентичности места, автор предлагает понятие «identity of a place». В отличие от «place identity», оно открывает возможность для обнаружения в нём звукового измерения, которое не будет отягчено субъективизмом.

В книге предлагается новый методологический и практический подход в брендинге территорий различного уровня: городов, регионов и стран. В основе нового подхода лежит представление о геокультуре (геокультурах) территории, являющейся фундаментом эффективного территориального брендинга. В работе рассматриваются как теоретические и концептуальные проблемы изучения геокультурного брендинга территорий, так и прикладные проблемы и задачи его успешной реализации. Книга предназначена для специалистов в сфере территориального и городского брендинга и социокультурного проектирования, культурологов, географов, урбанистов, менеджеров культуры и всех, кому интересны проблемы динамики территориального развития в социокультурных аспектах.

Статья представляет собой список книг и диссертаций по истории общественного пассажирского транспорта городов бывшего Советского Союза. Большинство этих изданий хранятся в фондах важнейших библиотек страны. Для таких изданий в скобках указаны шифры хранения в этих библиотеках. Библиография упорядочена по алфавиту городов и регионов, внутри каждого города (региона) – в хронологическом порядке. Из 766 изданий списка на Москву приходится 97 названий, С.-Петербург – 59, Харьков – 47, Киев – 40, Нижний Новгород – 32, Баку – 30, Одессу – 25, Минск – 20, Ригу – 15, Тбилиси – 14, Краснодар – 12, Казань – 11, Пермь – 10, Витебск – 9, Астрахань – 9, Саратов – 9, Самару – 8.

Все глобальные политики городской среды сегодня, конечно, распространяются и на арктические города. Повестки «здорового города», «инклюзивного города», «городов, благоприятствующих всем возрастам», «городов, доброжелательных к ребенку», «гендер и город» и пр. универсальны. Они должны работать везде, независимо от климата.

Дается урбанистическая характеристика Сингапура. Анализируется структура транспортной системы Сингапура: узлы внешнего транспорта; уровень автомобилизации; сеть скоростных автомагистралей; методы решения проблемы транспортных заторов (в т.ч. система EPR); виды внутригородского общественного транспорта (автобусный, метрополитен, пиплмуверы, монорельсовые дороги, подвесные канатные дороги); система автобусных пересадочных терминалов.

Limiting factors of transport development in Siberia and the Far East are the different natural zonal and azonal factors, as well as particularity of economic and social development of these territories. The quality of transport communication between Siberia and the Far East and the rest of the country, as well as within the region in the 1990s is sharply deteriorated. Transport tariffs increased, while the intensity of air traffic decreased and a number of areas were cut off from the national system of land communication. Therefore, the study of current transport situation in the regions of Siberia and the Far East, particularly remote or isolated from the main territory of the country is important. The combination of permanent climatic and changing socio-economic factors excludes the universalism in implementation of the transport strategy of a particular territory. This study is granted by Russian Geographical Society and Russian Foundation for Basic Research №24/2018/RGO-RFFI, leader S.А. Tarkhov). Database of the intensity and nature of transportation in the 2 regions-keys – Krasnoyarsk and Sakha (Yakutia) Republic – was compiled. Its analysis conducts the macro-zoning of the level of transport connectivity, to identify isolated local and regional transport systems, and to distinguish their main types.

This paper tests whether the implementation of a key market‐oriented reform in post‐Soviet Russia, property rights in land, proxied by the percent of privatized land by region, affected the pace of sub‐national economic growth during two unprecedented expansion periods: 2001–2008 and 2010–2014. Individuals gained the Constitutional right to own land in 1993, but implementation was stalled. The pace of land privatization can be explained by arguably exogenous factors such as distance to Moscow, as well as climate and also regional political culture, proxied by concentration of votes in the 2004 presidential election. We show that this rate of land privatization in Russia's regions was significantly associated with output growth in 2010–2014, confirming the policy importance of this measure for developing economies. Regions where private holdings expanded most rapidly with the enforcement of property rights in land, gained a competitive advantage in the growth process through increased investment in fixed assets and private consumption.