Егор Котов: «Я учу студентов не бояться неудачных исследований»
Вы ведете в магистратуре ВШУ новый курс «Вычислительная пространственная морфология». Расскажите, как появилась его идея и в чем суть этого курса?
Егор Котов: Идея курса возникла довольно спонтанно. Я заинтересовался этой темой, которой в России почти никто не занимался. Курс появился в тот момент, когда я понял, что у меня накопилось достаточно знаний, которыми я могу поделиться со студентами. Он основан как на опыте зарубежных исследователей, так и моих собственных находках.
Этот курс — о способах изучения морфологических характеристик и пространственных структур города. Я совмещаю в нем два направления, принятые сегодня в западных школах. Во-первых, мы изучаем историю городской морфологии с акцентом на описательный подход. Он долгое время доминировал в научном мире, однако его недостаток в том, что он не даёт городскому планировщику прикладных инструментов и таким образом сильно оторван от практики городского управления и городского планирования. Во-вторых, студенты знакомятся с количественными инструментами измерения и классификации городского пространства, прежде всего Space Syntax. В этом блоке мы изучаем статистические методы, в том числе пространственную статистику, которая позволяет установить связь между теорией, описанием её формы, и измеримыми признаками в городском пространстве: пешеходными и транспортными потоками, концентрациями различных функций, стоимостью недвижимости и т. д. Всё это позволяет студенту приобрести продвинутые навыки работы с пространством, освоив в том числе пространственное эконометрическое моделирование. Одна из основных задач — показать, как пространственные эффекты оказывают влияние на качество стандартных эконометрических моделей в городском контексте.
Какие задачи в городском планировании позволяют решать такие модели?
Е.К.: Приведу пример из практики. Перед городом стоит задача пространственного развития: какого объёма застройку нужно спланировать в отдельных частях города, чтобы перераспределить транспортные потоки? Ровно такие же задачи решаются через модели, о которых я говорил. Мы берём всю территорию города и смотрим, какие характеристики обуславливают генерацию транспортных потоков — например, какие виды землепользования представлены на ней, какова её актуальная транспортная доступность. Это позволяет построить модель, показывающую взаимосвязь определённых характеристик территории (в том числе морфологических) с числом посетителей этой территории. И на основе такой модели можно сделать предположение о том, как изменятся транспортные потоки, если эти характеристики изменить или воссоздать в другой части города.
Вы упомянули два подхода к изучению городской морфологии: описательный и количественный. Как бы вы охарактеризовали второй?
Е.К.: Я бы назвал его доказательным. В последние десять-пятнадцать лет один из самых обсуждаемых вопросов в области классической морфологии — как сделать наши методы и описания более полезными для планировщиков. Метод Space Syntax как раз основан на доказательности. Он дает достаточно простые в освоении инструменты, позволяющие наложить данные, которые есть у планировщика, на готовые модели и получить стандартизованный результат для интерпретации. Благодаря популяризации метода и инструмента у нас уже есть огромное количество литературы с результатами его использования. Так что для городского планировщика это повод к тому, чтобы обратить внимание на метод и попробовать его в своей работе.
Можем ли мы говорить о том, что это течение в морфологии отличается от других научных сфер и дисциплин, где есть большая теория и метод, объясняющий некоторые теоретические явления? Здесь, скорее, метод накладывается на реальность?
Е.К.: Нет, не совсем. Безусловно, количественные методы опираются на предшествовавшие им качественные. Тот же Space Syntax — это, по сути, сетевой анализ. Городская морфология опирается на теоретические выкладки о том, что определённые меры центральности должны нам рассказывать, что и как расположено в городе, кто куда и зачем едет. При этом у компании Space Syntax Limited, которая развивает метод и использует его для городского консалтинга, есть в этом отношении два дискурса: публичный и академический. В первом случае они говорят, что Space Syntax — это транспортная модель с одной переменной. Во втором они выражаются более осторожно: «Расчёт мер центральности при помощи теории графов для улично-дорожной сети позволяет нам в некоторых случаях с определёнными оговорками судить о будущих транспортных потоках и расположении объектов в городе». При этом они признают, что не знают, почему в каких-то городах эта модель работает лучше, а в каких-то хуже. Верхнеуровнево доказано, что метод работает, но, когда мы погружаемся в результаты, и исследователю, и городскому планировщику все равно требуется немного поэкспериментировать, чтобы успешно применить эти методы для моделирования.
Эти ограничения и пробелы в методах вы тоже разбираете на курсе? Как вы объясняете студентам необходимость экспериментов и уточнения полученных результатов?
Е.К.: Курс построен на жёсткой критике абсолютно всех материалов и методов, которые я предлагаю. На семинарах мы обсуждаем, почему теоретические описания морфологии города часто не находят практического применения. Я рассказываю студентам о том, как эволюционировал метод благодаря критике в научных статьях. Все задания курса построены так, чтобы студенты не боялись презентовать неудачные результаты — потому что результат в рамках курса не гарантирован. Студенты объединяются в небольшие группы и пытаются воспроизвести некоторые исследования, ранее проводившиеся по какому-либо городу. Понятно, что в рамках учебного проекта возможности студентов ограничены. Они не могут собрать необходимые данные за полтора месяца, поэтому им приходится искать уже готовые. Например, есть набор данных по Гетеборгу, в том числе c подсчётом пешеходов. Студенты сталкиваются с тем, что данные собираются для одних целей, а они в своем проекте используют их для других. Это значит, что их исследование может выйти неудачным, без ярких результатов. Но система заданий и оценки построена так, чтобы студенты могли презентовать неуспешное исследование — главное продемонстрировать, как они пришли к тому или иному результату или его отсутствию.
Почему, на ваш взгляд, важно публиковать или другим способом показывать исследования, которые не принесли ожидаемого результата?
Е.К.: Самый большой аргумент в пользу публикации таких исследований: если бы они публиковались, то люди бы не тратили время на то, чтобы исследовать одни и те же гипотезы. В последние годы появилось много инициатив в этом отношении, существуют различные репозитории для неудавшихся исследований[1]. В то же время мы понимаем, что в академической среде все равно приветствуются прежде всего успешные результаты. Кроме того, для студентов неудавшиеся исследования представляют сложность в плане защиты курсовых и выпускных квалификационных работ. Так что проблема остаётся.
Рассматриваете ли вы в курсе неравномерно-районированную модель Высоковского, даёте ли вы ей критическое осмысление?
Е.К.: Неравномерно-районированную модель Высоковского можно отнести к моделям, исследующим городскую полицентричность. Она следует большому корпусу литературы, посвященному городским центрам притяжения и концентрации функций, начиная с американского экономиста Уильяма Алонсо и продолжая Джоном Макдональдом и Дэниелом Макмилленом. В данном курсе мы это не рассматриваем — хотя в случае редизайна курса было бы интересно это добавить.
Принципиальная разница в том, что в морфологии в первую очередь рассматриваются конфигурационные вещи: каким образом элементы городской среды — улицы, здания, земельные участки — соотносятся друг с другом; способ использования территории здесь рассматривается как функция от её формы. В то время как в моделях, исследующих полицентричность города, внимание уделяется тому, что наполняет форму, т. е. концентрациям функций.
Опирались ли вы при разработке программы на похожие курсы европейской или американской академии?
Е.К.: Курс ближе всего к программе Masters in Space Syntax в Университетском колледже Лондона[2]. По объёму материала мой курс и двухлетняя магистратура не сопоставимы, но я даю в нём базовые вещи. Также в курсе я опираюсь на методику преподавания городской морфологии, которая изложена в книге городского планировщика Витора Оливейра Teaching Urban Morphology из Университета Порто. Я не могу сказать, что полностью согласен с предлагаемым этой книгой планом изучения, потому что она делает сильный упор на изучение качественных методов, но использую наработки оттуда в организации курса.
[1] Например, специальный сборник журнала PLOS – The Missing Pieces: A Collection of Negative, Null and Inconclusive Results [https://collections.plos.org/collection/missing-pieces/].
О том, зачем нужны «неудачные» исследования, читайте в статьях, которые Егор Котов собрал для студентов курса «Вычислительная пространственная морфология»:
1. Why it's time to publish research “failures» [https://www.elsevier.com/connect/scientists-we-want-your-negative-results-too]
2. Highlight negative results to improve science [https://www.nature.com/articles/d41586-019-02960-3]
3. New academic journal only publishes 'unsurprising' research rejected by others [https://www.cbc.ca/radio/asithappens/as-it-happens-thursday-edition-1.5146761/new-academic-journal-only-publishes-unsurprising-research-rejected-by-others-1.5146765]
[2] Masters in Space Syntax – двухгодичная программа магистратуры на базе школы Бартлетт в Университетском колледже Лондона. В рамках программы студенты изучают городское планирование как процесс, основанный на данных и фактах. Кроме детального изучения Space Syntax как метода и инструмента анализа городской морфологии, студентам доступны курсы по элементам городского пространства, пространственной справедливости, отношениям пространства и общества и другие.
Котов Егор Андреевич
Высшая школа урбанистики имени А.А. Высоковского: Старший преподаватель